Мы горим, горим, горим. Говорим: горим, горим! Мы дрожим, дрожим, дрожим. Говорим, бежим, дрожим. Мы летим, летим, летим — Что-то вроде самолёта, И зачем-то отчего-то В небе крылышком чертим. И, конечно, всё не так, Нет ни женщин, ни собак, Слон не спит, дитя не воет, И чего-то не такое Не хватает за не так И ни женщин, ни собак… Не корова и не птица, Не бежится и не спится… И ползем, ползем, ползем… Даже нечем — а жуём. Но стремительно из кожи Вылетает непохожий То ли шёпот, то ли лай, И давай его, давай! Ни тебя и не меня, Не поём четыре дня. Тело жжёт огонь небесный! Тело жжёт огонь чудесный Только солнце село вдруг. Попрощались все вокруг. Я неловок от верёвок, А в душе я очень ловок. Я крадусь, крадусь, крадусь. Я шепчу — боюсь, боюсь. Я найдусь, найдусь, а как? Я вернусь обратно в шкаф. Я хочу обратно в шкаф. По земле идут круги, И болят не сапоги, И судьба не сапоги… У меня в мозгу есть коготь, Что бы им девчонок трогать, И во лбу пробита кость, И торчит оттуда гвоздь. И когда б на этот гвоздь Всякий гость пальто б не вешал, Я расцвел бы, как орешек, Мне б до неба дораслось.
