Песня «Гистория о Елене-прекрасной и её жестоком суициде»
исполнителя Бранимир.
Скачать или слушать онлайн

00:00/00:00

Текст песни:

Текст песни не найден. Добавить?
Мы платим за добавление текста. Вам нужно авторизоваться, чтобы мы смогли вам заплатить
Отмена

Другие песни исполнителя:

  • У Катоя седая прядь, жалкий выкрест широкий спрос Ladyboys а по-русски, блядь, Go-Go по хую мороз. Выпил падла твою красу, пухнут скулы наряд простой Предрассветно в седьмом часу, горько плачет седой катой. На полях вызревает рис, в океане креветок тьма Ты с судьбой своей смирись, соком манго горят дома. В них солдаты кипят слюной, по твоим молодым грудям Мать твердит, не рыдай родной, пашцем голодней чем блядям. Ты на глотке глуши басы, расставайся с милым дружком Принесём тебя в жертву сын, и до рая пройдешь пешком. Что бы легче жилось семье, что бы младшенький стал ментом И сидели в суде на скамье, все кто ходит в публичный дом.
  • Валаокий старец с крыльями хрустальными, Плелся по ухабам и венкам дорогой дальнею. Тревожно пели коростели, голосами, змеиными, Он видил как сияли ангелы, печатями звериными. Как фантазеры, превращаются в обманщиков, Как корни пустоцвета, жадно тянутся к радуге. Как солью закипали сны, под ржавыми личинами, Да кашляли младенчики, с кровавыми морщинами. Орлы склоняли главы, над разрушенными гнездами, Да гнались бунтари за нарисованными Звездами. Как гноем наливались, напомаженные истины! И злые крысоловы, оборачивались крысами. А карманные мужья когда-то были исполинами. И лица павших в поле, небыли унылыми. Столбы ублюжьей верой, кормят стада небылицами, Да слезы льют кроты, над могилкою жар-птицинай. Валаокий старец с крыльями хрустальными, Плелся по ухабам и венкам дорогой дальнею. Тревожно пели коростели, голосами, змеиными, Он видил как сияли ангелы, печатями звериными.
  • Я скрывать не стану, но до самого конца ненавижу я эту гадину — своего родного отца. Вот он приходит с работы и что-то верещит, и ставит рваные боты в наши кислые щи. Вот он жует котлету, анекдоты свои орет и вытирает газетой свой волосатый рот. Потом волосатой лапой горстями жрет винегрет и ложится с какой-то бабой, что меня родила на свет. Потом он свет выключает и хрюкает словно карась, и в темноте сверкает его единственный глаз. Я нему подползаю весь как есть нагишом, глаз его вырезаю грязным кухонным ножом. Эти благие порывы кончаются плохо у нас, нежно-розовой рыбой по ладони плавает глаз. Разрывает простынь с диким криком отец, я мечтаю про остров и сосу ленедец. Кто-то тихо смеется,кто-то орет в телефон, за окном восходит солнце — нежное как саксофон.
  • Небо в россыпи алмазной. Мир — проекция нуара. Тяжко дышат мутной спермой потайные будуары. На полу лежит Жюстина. На груди — четыре бакса. Час назад она пыталась научить отцов ебаться. Град солёный как с бранзбойда смоет кровь с тщедушных ляжек. Хоть болезный, хоть рябой ты — Бог не даст тебе поблажек. Выбирай броню набоек — либо коблой, либо коброй. Мир, придуманный тобою оказался слишком добрым… У ворот пивного храма пенят усики терпилы, Власть ругают за растраты, за откаты и распилы… Старый Бог умрёт от пытки. Лысый муж умрёт от водки. Возноси хвалу мМадонне и целуй свои обмотки! Смерч согнет тебя как вербу, Апокалипсис — нескоро. И на это мегадерби не собрать тебе хардкора. Без копья овца хипповка. На дерьме — слуга Даджалла. Целка кроличью морковку нежно к холмику прижала. Газават умоет кровью ваши радостные рожи. Карму смирную коровью не исправит даже ножик. Покорись! Пусть станут фаршем все священные коровы! Пусть рука святого старца проникает под покровы! От зубрежки умных книжек цепи вдвое тяжелее. От подачек и коврижек кожа суше и белее. От зазубренных клиночков — на спине седые шрамы. Сотни блядских огонечков жгут ресницы и ашрамы… Джон Ливингстон мертв, но воскреснет не раз В зыбучих песках твоих ангельских глаз. Размоет цунами следы вешних стай. Жюстина, не плюйся… Жюстина, глотай!
  • У нас будет сын – В пролёте как русский витязь, Тупой и кривей коряги, Без мазы продать мозги. У нас будет сын, И он не поступит в ГИТИС, А будет зубрить в путяге Устройство ярма и зги. У нас будет сын И он не уедет жить в Лондон, Туманные перспективы, Судьбины пологий склон. И он не пробьётся в люди, Скрежещут от злобы пломбы, Сопьётся в посудной лавке С кривою наколкой СЛОН. Спасибо мама, спасибо папа За то, что жив я, что здоров, ума палата. Вы научили заглянать с тоской в чужой набитый рот И грубой силой отбирать кусок у брата. А за стеною синила и спор про Карабах, Губы в водке, пузо в складках, пятки в плесневых грибах. И нет просвета, и плачет где-то Совсем малой потенциальный Моцарт или Бах. И будем шкилять в контакте: На Киви кто сколько сможет, Давайте спасём Илюшу, Нам надо его к врачу. Помилуйте, Тор и Шакти! Наш сын умереть не должен, Он вырастит самым лучшим! Конечно же, я шучу. У нас будет сын – Здоров, как борец Поддубный, Достойный и сильный воин, Горой за Святую Русь. У нас будет сын – Красивый, спокойный, умный. Пойду на любую дыбу, Он станет таким, клянусь. И я приложу все силы, Чтоб рос и не видел горя, Чтоб дня не провёл без книги, А вместо всех зол – спортзал. Чтоб стал для других примером И совесть без тёмных пятен, Пришёл нас с тобой проведать И с гордостью нам сказал: Спасибо мама, спасибо папа За то, что с кухни шёл всегда приятный запах, За то, что в детстве не пришлось глядеть в чужой набитый рот И грубой силой отбирать кусок у брата. А за стеною синила и спор про Карабах, Губы в водке, пузо в складках, пятки в плесневых грибах. И нет просвета, и плачет где-то Совсем малой потенциальный Моцарт или Бах.