Песня «Печка»
исполнителя Бранимир.
Скачать или слушать онлайн

00:00/00:00

Текст песни:

Холодно тебе, малышка? Ветер продолжает петь. Порван одноглазый мишка Некому тебя согреть. Потерпи, малыш, немножко! Пусть метёт белым-бело! Скоро Он примчится, вздёрнет нас на рожки В печке будет всем тепло. Холодно тебе, малышка? Плачешь, пальцы теребя. У людей в сердцах ледышки. Им, поверь, не до тебя! Потерпи, малыш, немножко! Выбрось битое стекло! Скоро Он примчится, скоро всё случится В печке будет всем тепло!.. Холодно тебе, малышка! Вьюга пляшет болеро. У тебя подмышкой книжка. В книжке сказки про добро. Сказочкам не стоит верить: Автор сраное трепло! Нет чудес! Есть гады, изверги и звери! В печке будет всем тепло… Холодно тебе, малышка! Боже, как же ты дрожишь! Надо, курва, закаляться!!! Хуйли ты пластом лежишь!!! Крокодилы съели солнце. Гердой быть незападло! Скоро Он примчится и за всё с нас спросит В печке будет всем тепло…

Другие песни исполнителя:

  • ах как хочется вернуться в тот солнечный день когда в форточку мама кричала домой а футбол был в разгаре и трава прилипала к сведенным коленкам это было в обед а с утра красноперка в усталом пруду повела поплавок в камыши оставляя в воде только черные ленты а теперь все на кладбище в ряд и в аду развеселом горят миру станет смешно а потом все равно нарожают других злою пулей года просвистят и глаза за оградкой блестят очень скоро и мы завернемся с тобой с головой в одеяло весенних могил а в детской кладовке резиновый мяч и кроссовки в которые больше не влезу очки для вечерней рисовки и с постера смотрит Ван Дамм под папиной рваной спецовкой живут все мои пистолеты за окнами вечное лето оно не пройдет никогда с Ханкалы приплывают сынки а потомки крышуют ларьки ты шлифуешь свой первый аккорд и в беседке поешь про солдат на привале ты юн и вся жизнь у тебя впереди бьется сердце в фанерной груди все дороги до ада открыты и в душу волки пока не плевали а в детской кладовке резиновый мяч и кроссовки в которые больше не влезу очки для вечерней рисовки и с постера смотрит Ван Дамм под папиной рваной спецовкой живут все мои пистолеты за окнами вечное лето оно не пройдет никогда а в детской кладовке резиновый мяч и кроссовки в которые больше не влезу очки для вечерней рисовки и с постера смотрит Ван Дамм под папиной рваной спецовкой живут все мои пистолеты проснусь а за окнами лето оно не пройдет никогда вернуться в тот солнечный день ах как хочется вернуться в тот солнечный день хочется вернуться в тот солнечный день хочется вернуться в тот солнечный день
  • Лежит бабуня как Алиса на тахте, У изголовия корытники сидять. Лежить-попёрдываеть-глазьями глядить. Жила-жила, а вот таперя помирать! В тоске-печали баба Люба говорить: «Внучки-корытнички, плохи мои дела! Мне Богу стыдно показаться на глаза - Ведь я всю жизнь проблядовала-пропила! Эх, баба Люба, съешь какашку попадьи - И избежишь Хароновой ладьи. Мошонку вылижи апостолу Петру - И застолбишь в Раю фартовую нору! Лежит бабуня как языческий статуй, Мозги куриные кумекают во лбу: «А если Богу пососу при встрече...лапу? Тогда уж точно в Рай Небесный попаду!» И вот помёрла баба Люба анадысь, Пришла к Всевышнему на встречу в кабинет. И всё бы вроде ничего, да только вот... ...у Бога этой самой лапы вовсе нет! Эх, баба Люба, съешь какашку попадьи - И избежишь Хароновой ладьи. Мошонку вылижи апостолу Петру - И застолбишь в Раю фартовую нору!
  • Извивалась юркая полудюймовая рыбица, Выброшенная на сушу суровым Посейдоном. А вокруг – канонады наркоманской, блядской, глянцевой Ибицы, От которых трепыхались изможденные лики Мадонны. Рыбкины жабры раздвигались как шлюхины влагалища; Она стонала и тряслась: «О, Боже святый! За что Ты меня сюда: ведь я же совсем мала ещё! Я только что родилась! Я ни в чём не виновата!..» Но таинственный Некто хранил молчание (Что можно было расценить не иначе как «отъебись и ползи») И у маленькой рыбки от гнева и уныния сперло дыхание… Так она, корчась в агонии, подохла в грязи… Я в это время танцевал и не помог ей выбраться, Я не слышал её стонов, и нашёл уже мёртвой. И в порыве яростного отчаяния пнул эту самую рыбицу В глухую пучину – на расправу прожорливым волнам… А серпентарий по имени «Ибица» ждёт кары Творца: Две заботы – забыться и выжить! Остальное – не важно. Но Гаутама не покинет дворца… За забором так страшно… «Под легкий ужин» сделанная в трущобах малышка-Золушка (Из тех, кто по Его жребию права на счастье не имеет), Ничего в этой жизни не видавшая(кроме пьянок мамы и домогательств отчима Фролушки) Однажды где-то прочитает про Грэя. И она будет ждать его, что он прискачет на белом коне и скажет «Моя Муся! Ай лав ю!»…Но где же он? Кругом лишь ссыкло да пропойцы! …И Золушка с горя нажрётся, раздвинет ноги и отдастся первому попавшемуся — Тому, кого ничего не интересует кроме того, что у нее ниже пояса. А дальше – по накатанной: грязный шалман для путан… И – путаться, путаться, путаться! Хуи. Кубы и литры. И превратит её злая фея-Судьба, как спел бы Армен Григорян, В «безобразную Эльзу – королеву флирта». Да как полетят в неё каменьями осуждения и злые слова! Колкими эпитетами её сгноят старые девы. Но людская молва ей – давно трын-трава: Ведь она хоть чуть-чуть побыла королевой!… А серпентарий по имени «Ибица» ждёт кары Творца: Две заботы – забыться и выжить! Остальное – не важно. Но Гаутама не покинет дворца… За забором так страшно… В теплой кухне уминая белый хлеб с повидлом, Кроя чертежи очередной духовной кампании, Ежедневно и ежесекундно прихожу к тому, что лучше родиться быдлом.
  • Спи мой сладкий, мое лишечко, Крепче спи, моя молышечка. Не будь лапшой, расти большой, Не будь правшой, не будь левшой. Уж лучше быть где-нибудь с краюшку Тихо под сереньким камушком. Маленькой змейкою, серенькой змейкою, И жаль, жаль, жаль, жаль прохожих Жаль напрасно прожитых дней Будем не скоро, будет потом Под серым крестом, Под серым крестом Под серым крестом, Под серым крестом ПРИПЕВ: Батюшку подземного добротою не гневи Плюнь на милосердие всех души и рви Встрепенется папа змей лежащий под землей Скажет – Молодец мой милый Молодец мой милый Канареек ебаных всех передави, Смертных человечишек, утопи в крови Плюнь на милосердие, всех души и всех рви Так и живи, От яйца до могилы, От яйца до могилы, от яйца до могилы.. Спи мой сладкий, мое лишечко, Крепче спи, моя малашечка Вавилону твоему скоро крышечка, Птиц распугал ихний отче Своей старушечьей отдышечкой, От которой — сместились все векторы И плевались в распятия Гекторы Им нужен другой лекарь, Им нужен Ганнибал Лектор. Ганнибал Лектор! так что не думай, о рае сынок Путь под землю будет жосток и жесток И наша планета, наша планета. Наша планета, змеиный клубок ПРИПЕВ: А потому, Батюшку подземного смехом не гневи Плюнь на милосердие всех души и рви Встрепенется папа змей, лежащий под землей Скажет – Молодец мой милый, молодец мой милый Канареек ебаных всех передави, Cмертных человечишек ядом отрави Недобитых Ангелов утопи в крови, так и живи.. От яйца до могилы, от яйца до могилы.. Спи мой сладкий, мое лишечко, крепче спи, моя малашечка, В небе ищут, ищет нищий, уповая на кладбище. Ты назначен, быть ползущим, так что проще быть на днище Маленькою змейкою, хитренькой змейкою, А тот кто свят, тот тебе не брат в этом гадюшнике, Вы лишь грешники, кумекай, будь паинькой. — Будь паинькой.